«Русская правда» как памятник древнерусского права. Кафедра истории государства и права ИПиНБ на конференции в Президентской библиотеке в С. Петербурге
В этом году отмечается 1000-летие одного из главных памятников древнерусского права – Русской правды. Согласно легенде, именно в 1016 г. её первый по времени текст – Краткая редакция – был подарен Ярославом Мудрым новгородцам в благодарность за поддержку в междукняжеских конфликтах. Одно из юбилейных мероприятий, Конференция, посвящённая Русской правде и древнерусским реалиям того времени, было организовано 7 октября в Президентской библиотеке им. Б.Н.Ельцина в Санкт-Петербурге. В работе конференции приняли участие сотрудники кафедры истории государства и права ИПиНБ.
Л.Е.Лаптева: Князь и общество в источниках Древней Руси.
ОБРАЗ КНЯЗЯ
Серьезное влияние на русскую политико-правовую мысль оказало проведенное в XI в. митрополитом Иларионом в «Слове о Законе и Благодати» «сопоставление закона и нравственности с явным предпочтением нравственных норм в качестве основного регулятора поведения людей в обществе»: «Прежде Закон, потом она, Благодать. Прежде лишь тень, потом истина». Иларион толковал о нравственных критериях, которым должен соответствовать правитель и учил, что власть должна употребляться праведно. Для этого правитель должен быть рожден от благородных родителей и соответственно воспитан – в понимании своего долга перед людьми и Богом. Поэтому захват власти путем насилия не может признаваться как правильный и законный.
Иларион был первым митрополитом из русичей. До него митрополитами на Руси служили ставленники из Византии. Например, существовал текст, авторство которого приписывалось святителю Василию Великому Кесарийскому, все наставления которого были снабжены соответствующими ссылками на Священное писание.
Правда, В.Е. Вальденберг считал, что о Нравственные правила Василия Великого в Древней Руси не знали, поскольку они не были переведены. Однако в статье русского профессора И.Д.Беляева, размещенной в электронной Большой энциклопедии русского народа, утверждается, что на Руси эти правила составляли часть Кормчей книги. Кормчая дошла до нас во множестве списков, состав которых неодинаков. Во многих из них отдельный раздел составляют «Правила Василия Великого» (IV в.). В доказательство можно привести и фрагмент из «Поучения Владимира Мономаха», в котором тот ссылается именно на предпосланные юношам правила Василия. Если судить по содержанию приводимых в этом фрагменте Поучения правил, Владимир Мономах был все же знаком с проповедями Василия Великого.
ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ КНЯЗЬЯМИ
Процесс оформления отношений между князьями на началах равенства открывает приведенное у Нестора завещание Ярослава Мудрого. Именно он перед смертью (1054 г.) разделил Русь на княжества. По словам Нестора, Ярослав назначил великим князем киевским (т.е. своим преемником) своего старшего сына Изяслава, Святославу дал Черниговскую волость, Всеволоду – Переяславскую, Вячеславу – Смоленскую, Игорю – Владимиро-Волынскую. При этом он завещал сыновьям слушаться великого князя как отца, не ссориться друг с другом и не отнимать друг у друга уделов. Великому князю он поручал наблюдать за удельными, чтобы они не обижали друг друга, а также помогать тому из удельных князей, которого будут обижать другие. Нестор приводит следующие слова: «не преступати предела братняя, ни сгонити», а если такое произойдет, поручал великому князю «аще кто хощет обидети брата своего, то ты помогай, его же обидят». При этом Ярослав не пытался установить иерархию престолов, подчинив младших братьев старшему. Роль последнего сводится к защите обиженных. Важный момент, читающийся в завещании – сформулированный задолго до Вестфальского договора призыв сохранять неприкосновенность границ владений каждого из князей.
Правда, завещанию Ярослава не была суждена долгая жизнь. Через 13 лет после смерти его автора, по разным причинам, начались междоусобные войны, в результате которых из пяти удельных княжеств образовалось два, владели которыми оставшиеся к тому времени в живых Изяслав и Всеволод. Внукам умерших сыновей не досталось ничего из бывшего владения Ярослава.
ОБЯЗАННОСТИ КНЯЗЯ ПЕРЕД НАРОДОМ
Высшим источником правды и первым судьей был князь. Вершить правосудие для Мономаха – давать правду, действовать по правде, поэтому оправдывать – это судить по закону. «Вдовицу оправдывайте сами и не давайте сильным погубить человека». В Русской правде Пространной редакции также есть положение о том, что закупу, бежавшему к судье, следует «дать правду» (ст.56).
Правда равна для всех, поэтому Пространная редакция Русской правды содержит положение о том, что князь наравне с другими владельцами холопов несет ответственность за совершенное ими преступление. Изборник Святослава требует: «Будь таким для своих рабов, каким просишь быть к тебе Бога».
Не убий. Ни правого, ни виноватого не убивайте и не повелевайте убить того, кто будет достоин смерти, ведь душу христианскую нельзя губить». Таким образом, при Мономахе речь шла не только об отмене кровной мести, но о полном отрицании смертной казни. Соответствующая динамика законодательства представлена в разных по времени составления частях Русской Правды. В Краткой редакции Ярослав Мудрый еще не мог запретить кровную месть, поскольку она в точности соответствовала бытовавшим тогда представлениям о справедливости. Поэтому он только ограничил ее, точно определив ограниченный круг родственников, имевших право на месть. Ярославичи же проводят в более поздней части Краткой редакции жесткий запрет кровной мести, заменяют ее штрафом (вирой).
Христианская традиция диктовала определенные нравственные нормы. Владимир Мономах пишет в своем «Поучении»: «Паче же всего убогих не забывайте, но как можете по силе своей, кормите и подавайте сироте». Князь, таким образом, постепенно втягивался и в отправление социальной функции. Эта последняя, конечно, долгое время оставалась делом совести князей и не могла считаться ничем иным, кроме нравственной обязанности. Мономах же поучал: «Больного навестите, мертвого проводите… Бедного смерда и убогую вдовицу не давайте обижать сильным».
Относительно организации управления Мономах советует: «Когда ходите по своим землям, не давайте воинам ни своим, ни чужим вред причинять селам и их посевам — да не проклянут они вас…». Можно говорить о том, что здесь ставится затронутый ещё Иларионом вопрос об ответственности князя перед подданными.
Рекомендации по поводу справедливого суда содержит Изборник Святослава 1076 г.: «Разумно судьям подобает выслушать обе стороны, ибо нельзя решить справедливо второпях и без внимания; вдумайся в спор спокойно, суд твори не спеша». И еще: «Не оправдывай виноватого, даже если и друг он тебе, и не обидь не виноватого, если и враг он тебе». Отправляя правосудие, князь не только судил, но и устанавливал формы суда, размеры продаж и вир. Так, Русская правда устанавливала законный размер годового роста в 50%.
Таким образом, в древнерусских источниках, как оригинальных, так и основанных на византийских текстах, существовало четкое представление о справедливости, проявляемой в форме эквивалентности обмена и беспристрастности суда и управления. Вместе с тем, христианская мораль в древнерусском восприятии акцентировала значение нравственных правил, подчеркивала преимущество их перед юридическими установлениями.
Н.Н.Ефремова: Институты судебного права по Русской Правде.
Предваряя анализ институтов судебного права, хотелось бы привести парадоксальное мнение выдающегося историка русского права Сергеевича В.И. о том, что практического значения в правоприменительной деятельности суда Русская Правда не имела, ввиду, прежде всего, неграмотности судей. Его мнение расходилось с противоположными мнениями других исследователей, которые обосновывали свою позицию тем, что списки Русской Правды усердно вписывались в летописи, книги кормчие, Мерила праведные (имеются сведения об этом, относящиеся к XIV, XV, XVI и даже XVII вв., т. е. и к тому времени, когда Русская Правда уже не могла применяться, ввиду наличия нового законодательства. исключавшего эту потребность). В.И. Сергеевич возражал, говоря, что сведений о применении в судах Русской Правды нет, тогда как о пользовании византийскими сборниками наличествуют. Он полагал, что «дела решались на основании местных обычаев, глашатаями которых были судные мужи, присутствовавшие на суде княжеских чиновников. Епископы при решении подлежащих их суду дел раскрывали кормчую и отыскивали в византийских сборниках подходящее правило. Княжеские же судьи — не Русскую Правду раскрывали, которую они и прочесть-то не умели, а обращались к присутствующим на суде старостам, целовальникам и добрым людям, без которых они и суда призводить не могли» (см. об этом: Сергеевич В.И. Лекции и исследования по древней истории русского права. М. 2004. С. 73). Несовершенства юридической техники в тексте Русской Правды также не способствовали ее реальному использованию в судопризводстве. Однако, вместе с тем, В.И Сергеевич полагал, что «такое решение вопроса не лишает … Правду значения для науки...В Правде отразилось современное ей право, и она составляет почти единственный источник для его изучения» (см.: указ.соч. С. 74). Примиряя спорящих вполне можно предположить, что в процессе использовалось обычное право аналогичное тому, которое было систематизировано в Русской Правде с одновременным включением новелл Ярославом Мудрым и его преемниками.
Говоря об институтах судебного права в Русской Правде, мы условно используем данный термин применительно к средневековью, поскольку развитая система права с ее структурными элементами тогда еще не сложилась, но нормы права, будучи выраженными в казуистичной форме, уже регулировали организацию суда и процесса, хотя недостаточно детально.
Термин «судебное право» применялся в правоведении уже в XIX и XX вв., используется и сейчас. Его употребляли и теоретики, и историки права, и специалисты процессуального права, в частности он присутствовал в учебнике по Истории государства и права СССР С.В. Юшкова. Эту юридическую категорию в общем виде можно определить как совокупность норм, регулирующих судоустройство и судопроизводство. Такие нормы имелись уже в Русской Правде всех редакций. Их наличие закономерно, поскольку регламентация суда была важной задачей формировавшихся у разных народов первичных государств, боровшихся с саморасправой или самосудом, характерным для варварских, догосударственных способов разрешения споров и конфликтов. Известно, что на ранних этапах существования восточнославянского (древнерусского) общества, как и любого другого варварского, при нарушении прав допускался самосуд, саморасправа с обидчиком. На следы этого обычая указывает ст. 18 Краткой( I) редакции: «Аще познает кто, не емлит его, то не рцы ему: мое; но рцы ему тако: поиди на свод, где еси взял». Тем самым законодатель говорил о недопустимости частного произвола в борьбе с правонарушениями в государственно-организованном обществе.
Русская Правда определяла субъектов отправления правосудия, т.е. тех, кто должен осуществлять судебную функцию — это князь и его дворцовые чины («княж двор» как место суда), княжеские дружинники, тиуны, а на местах - посадники, все осуществлявшие также административные функции: эта структурная и функциональная неразделенность администрации и суда являлась характерной для систем государственного управления эпох Древнего мира и Средневековья.
Однако авторитет государственного суда был еще слаб, поэтому активная роль принадлежала сторонам, а не судьям. Соответственно форма процесса — состязательная, или обвинительная. Требуемые доказательства определяли также не судьи, а стороны, называя испытание железом или жребий; постановления об этом суд не выносил, инициатива исходила от сторон. Вызова свидетелей суд не производил, их явка осуществлялась ими добровольно, или опять же по инициативе (вызову) сторон.
Виды доказательств по Русской Правде - это : собственное признание (ст. 19 Кр. Ред.); два вида присяги («рота») - дополнительная, для истца, при наличии других доказательств, и очистительная, для ответчика, при отсутствии других доказательств (ст. 62 Пр. ред.), присягали также послухи и мытники ; ордалии — испытания железом и водой; свидетели - видоки и послухи (ст 36, 45 Пр. ред. и др.), требовалось показание двух свидетелей, указаны случаи, когда свидетельских показаний было не достаточно и должен был назначаться ордалий (ст.113 ); внешние признаки - разнообразные следы: побои, синяки, раны; свод (ст. 44,47,48 Троицкого списка) — своеобразная очная ставка.
Разделения процесса на гражданский и уголовный еще не было, любое дело именовалось тяжбой, или «тяжей». Разделения сторон на истцов и ответчиков также не было, обе стороны были истцами - отыскивали правду в суде, обладали равными процессуальными правами. Холопы самостоятельно сторонами процесса не являлись и ответственность не несли - «зане суть не свободны» (ст.46 Простр. Ред.), двойной штраф за их деяние уплачивал господин. При рассмотрении уголовных дел устанавливались 3 процедуры, соответствовавшие досудебным стадиям процесса: 1-ая заклич (ст. 32) - три дня объявление на торгу, 2-ая- свод (он же вид доказательств), и 3-ья -гонение следа. Свод в пределах города шел до его границ, за городом - «по землям» до третьего лица (ст. 36 Пр. Ред.). Собственно судебное разбирательство осуществлялось также в трех стадиях: установление сторон, производство суда и исполнение решения. Обжалование решения Русской Правдой не предусматривалось.
Прямого указания на примирительный процесс в Русской Правде нет, но установление альтернативы кровной мести в Краткой редакции Русской Правды в виде виры в пользу князя и головничества (ст.5 Пр. ред.) в качестве возмещения ущерба родственникам убитого позволяет предположить, что это означало примирение и отказ от мести (ст.1 Кр. ред.). Эта норма предусматривала для убийцы две формы ответственности одновременно: уголовно-правовую - штраф и гражданско-правовую - возмещение ущерба.
В определенной мере нормы Русской Правды определяли подсудность светского княжеского суда. Так, например, дела о «заднице», т. е. споры о наследстве, имели двойную подсудность: церковную и светскую. Порядок рассмотрения их светским судом устанавливала Русская Правда, а в случае церковного суда — Устав князя Владимира Св. По этому поводу велась дискуссия (С.М. Карамзин, Митрополит Евгений, К.А.Неволин, усматривали в этом либо коллизию правового обычая и церковного канона, либо конкуренцию судов). Скорее можно говорить о начальном этапе становления этого судебного порядка и отсутствии четкого представления о надлежащей подсудности.
Также следует подчеркнуть, что судебная деятельность осуществлялась возмездно (ст. 107), пошлины назывались «уроци», их размер устанавливался Русской Правдой. В этом можно увидеть два государственных интереса: в материальном вознаграждении деятельности судей за счет сторон процесса и в пополнении казны, испытывавшей недостаток в статьях дохода.
В заключение следует отметить, что нормы судебного права Русской Правды, будучи сходными с содержавшимися в различных Правдах других европейских народов, действовали около четырех столетий и были развиты и дополнены в период политической раздробленности судными и уставными грамотами отдельных русских земель, послужив источниками первого общерусского Великокняжеского Судебника 1497 г.
